Белый Андрей - Петербург
Андрей Белый
ПЕТЕРБУРГ
Роман в восьми главах с прологом и эпилогом
ПРЫЖОК НАД ИСТОРИЕЙ ("Петербург" А. Белого)
Только камни нам дал чародей,
Да Неву буро-желтого цвета,
Да пустыни немых площадей,
Где казнили людей до рассвета.
А что было у нас на земле,
Чем вознесся орел наш двуглавый,
В темных лаврах гигант на скале, -
Завтра станет ребячьей забавой.
И. Анненский. 1910
На тебя надевали тиару - юрода колпак,
Бирюзовый учитель, мучитель, властитель, дурак!
Как снежок по Москве, заводил кавардак гоголек,
Непонятен-понятен, невнятен, запутан, легок.
Конькобежец и первенец, веком гонимый взашей
Под морозную пыль образуемых вновь падежей.
О. Мандельштам. 1934
Мысль сама себя мыслит. Книга сама себя пишет: "оттуда, из этой вот
точки, несется потоком рой отпечатанной книги". И конечно, несет в себе
принцип собственного прочтения.
"Мозговая игра" под заглавием "Петербург" задумывалась как именно
такая книга.
"Все на свете построено на контрастах..." - формулирует террорист и
философ Дудкин. Контрасты, действительно, - исходная установка,
композиционный принцип "Петербурга".
Фабула вещи на первый взгляд проста и привычна для семейного романа.
Случился скандал в благородном семействе Аблеуховых. Два с половиной года
назад сбежала из дома жена с заезжим музыкантом. Муж, крупный чиновник,
сенатор, страдая, тем не менее привычно исполняет свои обязанности: ездит в
департамент, сочиняет циркуляры, натужно шутит со слугами и видит по ночам
кошмарные сны. У сына Николая, студента, почитателя Канта, напряженные
отношения с отцом, сложный роман с женой друга Софьей Петровной Лихутиной.
Вечная семейная история о странной любви, измене и враждебности
близких людей осложнена современным материалом. Когда-то Аблеухов-младший
необдуманно дал слово принять участие в террористическом акте. И вот он
получает от подпольщика Дудкина бомбу-сардинницу, а от провокатора
Липпанченко - письмо с приказом подложить ее в спальню отца.
В конце концов все завершается благополучно. Беглая жена возвращается
и получает прощение. Отец и сын примиряются и вспоминают о прежней любви.
Бомба все-таки взрывается, но никому не причиняет вреда. Труп в романе
появляется, но это заслуженное возмездие: впавший в безумие Дудкин убивает
Липпанченко.
Все эти драмы и страсти происходят в последний день сентября и
несколько сереньких октябрьских деньков девятьсот пятого года. Им
аккомпанируют забастовки и митинги, демонстрации и прокламации.
"Петербург", однако, - меньше всего роман исторический. Первая русская
революция здесь - лишь фон, театральный задник. На сцене идет другая драма.
Иерархию смыслов контрастно демонстрирует сцена встречи Аблеухова с
вернувшейся супругой. "Из соседнего номера раздавались: хохот, возня; из-за
двери - разговор тех же горничных; и рояль - откуда-то снизу; в беспорядке
разбросаны были: ремни, ридикюль-чик, кружевной черный веер, граненая
венецианская вазочка да комок кричащих лимонных лоскутьев, оказавшихся
кофточкой; уставлялись крапы обой; уставлялось окно, выходящее в нахально
глядящую стену каких-то оливковатых оттенков; вместо неба был - дым, а в
дыму - Петербург: улицы и проспекты, тротуары и крыши; изморось приседала
на жестяной подоконник там; низвергались холодные струечки с жестяных
желобов.
- "А у нас..." -
- "Не хотите ли чаю?.."
- "Начинается забастовка...""
Забастовка - "там", за окном, далеко, в дымном и дождливом Петербурге.
А здесь - хохот, возня, разговоры, звуки рояля, беспорядок